Иметь — это значит гореть

 

* * *

Мы жить хотим легко… Но что это “легко”?

Искать значение не будем далеко:

 

Коль от имущества, что даже велико,

легко откажемся, — вот это есть “легко”!

 

 

* * *

Зачем вы, люди, жаждете наживы,

гнушаясь правды, что блестит светло?

 

Зачем вы жемчуг топчете красивый,

но цените дешёвое стекло?

 

 

* * *

Как только ложь и наглый лжец сойдутся,

они тотчас переплетутся,

 

А если с правдой этот лжец сойдётся,

их связь мгновенно распадётся.

 

 

* * *

Кабир, нет у тебя товарища в беде,

одна корысть царит везде.

 

Холодные сердца твой плач не потревожит,

и сердце верить им не может.

* * *

Кабир говорит, что богатство — блудница, —

весь мир уловить в свои сети стремится,

 

В силках оказались и старцы и дети,

один лишь Кабир разорвал эти сети.

 

 

* * *

Потаскухой себялюбья каждый хочет насладиться,

но не одному, а сразу всем принадлежит блудница,

 

Проведёт с одним мгновенье, чтоб с другим уйти тотчас,

и страдает мир-стяжатель, с этой тварью разлучась.

 

 

* * *

Кабир говорит, что корысть — маслодел:

весь мир выжимает, как масло из семени.

 

Спасётся лишь тот, кто расстаться посмел

с богатством и ложью — с пороками времени.

 

 

* * *

Грязный дождь корысти не замочит

тех, кто под дождём стоять не хочет,

 

Но промокнет тот, кто под дождём.

В дом вбежит он? Влага хлынет в дом!

 

 

* * *

Корысть сказала: “Встань передо мной,

Кабир, не повернись ко мне спиной!”

 

Но я решил, что подлую покину,

и, рассердясь, я показал ей спину,

 

 

* * *

Корысть — большая цапля — возжаждала питья.

Пьёт воду, оскверняя источник бытия.

 

И люди пьют, к дурному источнику прильнув,

и только лебединый остался чистым клюв.

 

 

* * *

“От мира я уйду, я святость изберу”, —

сказал, а сам лежишь в объятиях подруги.

 

Ни разу ты ещё не послужил добру,

но служат у тебя ученики, как слуги.

 

* * *

Легко святошей стать, красив удел аскета,

Но трудно стать рабом любви, добра и света.

 

 

* * *

С кружкой нищего святоша по земле блуждает втуне:

О добре забыл он ради этой кружки из латуни!

 

 

* * *

В сей страшный век позор и срам — скитальцев набожных деянья:

они проходят по дворам, выпрашивая подаянья.

 

Они походят на коров, что тычутся в чужой приют,

но лишь тогда они уйдут, когда по морде их побьют!

 

 

* * *

В сей страшный век удел аскетов прост:

они добро отвергли, мысль живую.

 

Корыстные, ссужают деньги в рост,

записывая в книгу долговую.

 

 

* * *

Спросил Кабир, взглянув на мир корыстный, старый:

“Где истинный святой, что стал добру оплотом?”

 

Кругом одни шуты, кругом одни фигляры,

и все они, увы, окружены почётом…

 

 

* * *

Вот жизни океан. И говорит Кабир:

“О, сколько, сколько раз я вразумлял сей мир:

 

“Корысть — баран!” Но мир держась за хвост барана,

желает переплыть просторы океана.

 

 

* * *

Глупца святошу обуяла спесь:

“Как много добрых дел свершил я здесь!”

 

Согнулся он под грузом разных дел, —

корысти среди них не разглядел.

 

* * *

Связан мир, как жертвенный козёл,

путами корысти… Нас гнетут

 

О семье заботы: сколько зол

мы познали из-за этих пут!

* * *

Муха в патоку попала, крылышками бьёт неловко,

лапками перебирает, вертит, бедная, головкой.

 

Так и ты погибнешь, если, путь избрав корыстный, лживый,

задохнёшься в этой тёрпкой, в сладкой патоке наживы.

 

 

* * *

Корысть и жадность — воры и враги:

Свой дом от лиходеев береги.

 

Но если в доме нет земных даров,

то нечего бояться и воров!

 

 

* * *

Что их твоих мы слышим уст?

“Я голоден. Горшок мой пуст”.

 

Но твой горшок наполнит тот,

кто сотворил горшок-живот.

 

 

* * *

Иметь — это значит гореть.

Скорей откажись от имущества, —

 

Не будешь ты мучиться впредь,

как Индра, достигнешь могущества.

 

 

* * *

Хозяин мой — торговец; он ведёт

свой честный торг из года в год.

 

Смотри: весь мир он взвешивает наш

без коромысла и без чаш.

 

 

* * *

Вот я свой дом поджёг…

Чтоб я тебе помог, —

 

Со мной, со мной пойдём,

я подожгу твой дом!

 

 

* * *

Лишь тот герой, кто сам с собой

ведёт суровый, долгий бой.

 

Ты станешь сильным, одолев

страсть, жадность, пьянство, злобу, гнев.

 

* * *

Душа, к богатству ты стремиться не должна,

к безделью, себялюбью, суесловью:

 

Когда распутницей становится жена,

супруг не смотрит на неё с любовью.

 

 

* * *

Находится мускус в пупке у оленя,

а тот его ищет в далёких лесах.

 

Пред Богом напрасны корыстных моленья:

находится Бог в человечьих сердцах.

 

 

* * *

Корысть растёт средь нас, но, лишь уйдя отсюда,

придёшь к её плодам, — и это ли не чудо?

 

Как чудо — молоко коровы без быка

или мать бесплодная мальца-озорника.

 

 

* * *

Что вижу я кругом? Дурным страстям в угоду

Мошенник пахтает не молоко, а воду,

 

Осёл питается лозою винограда,

И умирает он, как бы вкусивши яда,

 

Потомство буйволиц рождается безглавым

И пожирает всех, кто чист и кроток нравом,

 

Из книг священных пьёт баран всё то, что сладко…

Ясна ль тебе, Кабир, всех этих дел разгадка?

 

Отрёкся я от зла, корысти и гордыни,

И мира скрытый смысл открылся мне отныне.

 

 

* * *

Ты посмотри, как дерево порока

уже изъела трещина глубоко,

 

И дух зловонный от него пошёл…

Но берегись: окрепнуть может ствол!

 

 

* * *

Крадёт людей корысть, к наживе страсть

и продаёт их на базаре,

 

И лишь меня не удалось украсть

презренной этой твари.

* * *

Господь одел господ в шелка, одел в дерюгу нищих слуг,

Одним — кокосовый орех, другим он дал горчайший лук.

 

Зачем ты хочешь пить и есть, о неразумная душа?

Ты делай благо, — только так жить можно в мире, не греша.

 

Разнообразные тела из глины вылепил гончар,

Украсил жемчугом одних, другим болезни дал он в дар.

 

Скупого он обогатил. “Моё, моё!” — кричит скупец,

Ударит смерть его, тогда рассудок обретёт глупец.

 

Тот стал счастливым, кто постиг, что счастье — в правде и любви,

Он душу телу не отдаст, его ты мудрым назови.

 

“Послушайте! — сказал Кабир, — обман и зло — “моё”, “моё”,

На вас лохмотья лжи и зла, но время разорвёт тряпьё,

 

И душу вырвет из тряпья, и унесёт в урочный час,

И мы увидим в первый раз души сверкающий алмаз”.

 

 

* * *

К тому, у кого сто раз семьдесят ратных вождей,

Сто тысяч пророков, которые учат людей,

 

Сто тысяч мильонов священников шумных и праздных,

Почти что шестьсот миллионов правителей разных,

 

К тому, кто с престола взирает на мир свысока,

Дойдёт ли молитва такого, как я, бедняка?

 

Не то, что к престолу, который сияет вельможам, —

Приблизиться даже к воротам дворца мы не можем!

 

Помимо правителей — мощного царства столпов —

Имеет он триста и тридцать мильонов рабов.

 

Но есть милосердный, который ведёт нас ко благу,

Он чист, и Адаму свою доказал он отвагу,

 

А тот, кто избрал сладострастье, корысть и обман,

Творит сатанинское дело, имея Коран.

 

Сей мир, что посеял, порочный, деяние злое,

Теперь пожинает плоды, — это видишь ты, Лои?

 

Мы — нищие, а милосердный дарует нам свет.

Где силы возьму, чтобы дать ему верный ответ?

 

Кабир прибегает к нему, просит верной защиты, —

Да вниду я в рай, для безгрешного сердца открытый.

 

 

* * *

Твердыней тела овладеть ты можешь ли, мой брат?

Двойные стены у неё, тройные рвы у врат.

 

В ней пять укрытий, и тебе я назову их разом:

Дыханье, пища, и покой, и зрение, и разум.

 

Одной стеной стоит корысть, а злость — другой стеной.

Где силы взять, чтоб овладеть твердыней крепостной?

 

Бойницы — страсти, а тоска и радость -часовые.

Одни врата — добро и свет, а зло и тьма — другие.

 

Над крепостью начальник — гнев, а блуд — бойцов глава.

Начальник так вооружён: гордыня — булава,

 

Щит — наслажденье, а обман и жадность — лук и стрелы,

Шлем — себялюбье… Биться с ним решится ль воин смелый?

 

Как можно стражей крепостных свирепость победить?

Но способ изобрёл Кабир, чтоб крепость захватить!

 

Любовь я сделал фитилём, я пушкой сделал душу,

Я знанье превратил в ядро, — теперь я зло разрушу!

 

Внезапный залп — и крепость вся охвачена огнём.

Я правды обнажаю меч. Теперь мы бой начнём!

 

Достигнув крепостных ворот, сорвал я двери с петель,

Тогда склонились предо мной порок и добродетель!

 

Обрёл я свет и стал сильней укрытий, рвов и стен,

Начальник крепости тогда тотчас мне сдался в плен.

 

Я путы разорвал свои — страх перед смертью ложный,

И в крепость я вступил, и путь обрёл я непреложный.

 

 

* * *

С барабаном на плече Кабир

обошёл весь этот жалкий мир.

 

Приглядевшись, понял: ничего

нет ни у кого, ни у кого!