Время простёрлось над тобой

* * *

Оттуда к нам никто ещё не приходил,

чтоб я у них спросил: “Как там живётся?”

 

Напротив, все идут во глубину могил,

на мой вопрос никто не отзовётся…

 

 

* * *

Вы бьёте в барабан у царских врат,

литавры ваши в городе гремят,

 

Но знайте, что от одного удара

ни города не станет, ни базара.

 

 

* * *

Вот этот — с барабаном, тот — с трубой,

в литавры бьёт, ликуя, третий,

 

Но, уходя, кто захватил с собой

то, что скопил на этом свете?

 

 

* * *

Дворец, что музыкой и пеньем был богат,

Лежит в развалинах; там вороны кричат.

 

 

* * *

Хотя и раджа и султан проводят

все дни в забавах и пирах —

 

Тот и другой безо всего уходят,

уходят, превращаясь в прах.
 

* * *

Ты телом красивым не хвастай:

душа с ним простится твоя, —

 

Оно уподобится коже,

когда её бросит змея.

 

 

* * *

Ты не гордись дворцом с коврами

и куполом под синевой,

 

Затем, что завтра ляжешь в яме

с травой над мёртвой головой.

 

 

* * *

Красивым телом не кичись, прохожий:

ведь это лишь костяк, покрытый кожей.

 

Где всадники, что с блеском всех затмили?

Застыли, неподвижные, в могиле!

 

 

* * *

Кости твои после смерти сгорят, как дрова,

волосы — точно трава.

 

Пепел живого увидев, ты вздрогнул, Кабир:

вот он каков, этот мир!

 

 

* * *

Мы все умрём, из жизни мы уйдём,

и только правда не умрёт святая.

 

Умрёт и тот, кто жил как скопидом,

умрёт и тот, кто тратил, не считая.

 

 

* * *

Как следует, никто не умирает. Всюду

дурное возрождается опять.

 

Но если я умру, то снова жить не буду,

чтоб не пришлось мне снова умирать.

 

* * *

Смотря на нас, весь мир спешит мгновенью в пасть.

Смотря на мир, спешим мы смерти в пасть попасть.

 

Я в мире никого не встретил среди вас,

кто б, за руку схватив, меня от смерти спас.

 

 

* * *

Время — это коршун, мы — его еда.

Нынче или завтра наша череда?

 

 

* * *

Я один, а нападают двое.

Что мне даст бесстрашье боевое?

 

Коль от смерти обрету спасенье,

старость победит меня в сраженье.

 

 

* * *

Ушли их мира все твои друзья.

Теперь подходит очередь твоя.

 

 

* * *

Цветущее — увянет; взошедшее — зайдёт;

Построенное — рухнет; рождённое — умрёт.

 

 

* * *

Уходят дни, и стала жизнь короче.

Сей мир — вода, а люди — пузыри…

 

Мы исчезаем, словно звёзды ночи

при появлении зари.

 

 

* * *

Мир неустойчив — кругом беспорядок, —

нынче он горек, а завтра он сладок,

 

То, что вчера красовалось, манило,

нынче — в жилище, чьё имя — могила.

 

 

* * *

За пологом сидевшая в чертоге,

красавица в смятенье и тревоге

 

На кладбище глядит, на тот приют,

где ни виду у всех её сожгут.

 

 

* * *

Красивое, сильное тело — дворец на цветущей земле,

как двери богатого дома — сандаловый знак на челе,

 

Но если нет блага и правды, какая нам в этом нужда?

Бог смерти придёт за тобою — и горько заплачешь тогда…

 

 

* * *

Чем гордишься, человек? Скорби не таи:

ведь у времени в руках волосы твои.

 

Неизвестно где, когда, дома ль, на чужбине,

вдруг потащат и тебя, полного гордыни!

 

 

* * *

Скончался человек — и всё полно тоски;

мехи бездействуют; погасли угольки;

 

Нет кузнеца; и печь остыла; всюду холод,

И наковальня спит, и спит недвижный молот.

 

 

* * *

Мы видим путника: он долго шёл и много,

но всё ещё пред ним — далёкая дорога.

 

Забыл он, увлечён дорогою живой,

что время над его простёрлось головой.

 

 

* * *

Да, жизнь кончается. Ты стар, ты поседел,

и только есть одна отрада:

 

Уже ты и дурных не совершаешь дел,

и каяться тебе не надо.

 

 

* * *

Лишь благу поклоняйся, как святыне,

и зла не совершай. Жизнь коротка:

 

Ну, долго ли осталось жить скотине,

привязанной к воротам мясника?

 

 

* * *

Мы живём в лесу, что полон яда,

полон змей, — и трепетать нам надо,

 

И Кабир провёл всю ночь без сна:

ужасом душа потрясена.

 

* * *

Рыдают о смерти рыданьем печальным;

затем их сожгут на костре погребальном;

 

Рыдают, горюют весь день и всю ночь, —

но разве мне плачущий может помочь?

 

 

* * *

Все, жившие до нас, ушли давно,

уйти и нам отсюда суждено,

 

А те, кого мы встретим, уходя,

уйдут, как мы, немного погодя.

 

 

* * *

Встань и ступай, Кабир, забыв усталость,

в страну, где неизвестны смерть и старость,

 

Где неизвестен похоронный плач,

где свет добра — от всех болезней врач.

 

 

* * *

Пожар средь моря жизни. Всюду смерть.

Добыча пламени — вода и твердь.

 

То пламя пожирает всё подряд,

лишь правда и добро в нём не горят.

 

 

* * *

На небе — тучи алчности и зла.

Как угли, струи ливня горячи.

 

“Весь мир сгорит, весь мир сгорит дотла!” —

Кабир, об этом громче закричи!

 

 

* * *

Не возомни, что только ты хорош,

исполненный презрения к другим.

 

Кто может предсказать — где ты умрёшь?

Где ты сгниешь? Под деревом каким?

 

 

* * *

Кабир сказал: “Погибнет эта плоть.

Но, если смерть сумеешь побороть,

 

Спаси ты тех, кто с роскошью знаком,

но кто отсель уходит босиком”.

 

* * *

Что хочешь делать, делай побыстрей,

что хочешь делать быстро, сразу делай.

 

Не то, смотри, над головой твоей

нависнет время тяжестью созрелой.

* * *

Разве надо горевать, если смерть вступила в дом?

Надо, надо горевать лишь о том, что мы живём!

 

Пусть умрёт весь мир, но я, твёрдо знаю, не умру,

Ибо встретил я того, кто ведёт меня к добру,

 

Но сияния добра в суете не видишь ты,

Потому что обольщён бренным блеском суеты.

 

Водочерпии стоят у колодца дней, их пять;

Без верёвки тем глупцам хочется воды набрать.

 

Но подумай — и поймёшь эту суету сует:

водочерпиев здесь нет и колодца тоже нет!

 

 

* * *

Умер знахарь, умер и больной,

и умер весь мир.

 

Только правде преданный одной,

не умер Кабир.